"Княжич из Гардарики" - Так называется мир, в котором живет и действует один герой 11-летний мальчишка.
Начало » Княжич

страница 23
Когда их, наконец, оставили в клети* одних, Санко зашипел:

- Надо рвать когти отседа.

- В чем? В этой хламиде? - возмутился княжич. - Пусть лучше режут!

- Захотят - порежут, - огрызнулся славон. - С чего вдруг они вокруг нас пляшут? Нутром чую, старик подлость замыслил. Слыхал, что про вечер сказал? Свята у них какая-то будет...

- Ну... Ну и что? Подумаешь!

- Не любо мне. Хотели бы - отпустили по добру, по здорову. А то как телят перед жертвой обхаживают...

- Ты что, чаешь, нас?.. - ужаснулся росс.

- Как пить дать! Забыл: кривозубый чуть ножиком по горлу не чиркнул? Веришь, успокоился? Дулюшку тебе! А допрежь перстень твой отберут. Ишь как обрадовались, когда увидели...

- Я не отдам! - воинственно сжал кулаки Олешка. Но холодок по спине пробежал. - Пусть попробуют.

- Попробуют, не сумлевайся.

- Да на что он им?

Ответить Санко не успел. С улицы послышались приветственные крики. Мальчики бросились к оконцу.

В лучах заходящего солнца в деревню входил небольшой отряд конных и пеших.

Впереди, на вороном скакуне, гарцевал поджарый мужчина в блестящей рубахе и с меховой накидкой на плечах. С широкого пояса, густо украшенного драгоценными каменьями, свисал внушительный меч в дорогих ножнах. Коротко стриженная темная бородка обрамляла узкое лицо с глубоко посаженными колючими глазами. Всадник глядел надменно, почти не обращая внимания на славивших его селян. Ужель тот самый кнеж, которого утром поминал белобородый? Похож!

У стремени предводителя шествовал человек с длинными, по пояс, белыми волосами. Но не седыми, как показалось Олешке. Да и не стар был ходок на вид. Без бороды, без морщин. С живыми карими очами. Шагал бодро, хотя, по всему видно, неблизкую дорогу проделал пешком. В правой руке он держал посох, увенчанный резным образом, напоминавшим медведя, а левой то и дело поправлял спадавший пыльник*, чтобы не мешался при ходьбе. На лбу незнакомца красовалась шитая рунами повязка. И он учтиво кивал каждому, кто приветствовал его.

"Вольх", решил княжич. И опять ощутил спиной тоскливый морозец: "Неужто прав Санко?"

За предводителем следовал десяток разодетых всадников, вооруженных, как и он, лишь мечами. А замыкали строй пешие ратники - с копьями, щитами, в кожаных бронях и шеломах*. Их считать княжич не стал.

Хлопнула дверь: рыжая насмешница положила на лавку мальчишечью одежку.

- Постой! - осмелел Олешка. Вскочил и закрыл собой выход: - Скажи, что ваши затеяли? А то не выпущу!

Рыжуха фыркнула и огрела княжича рушником. Да так, что росс отлетел в угол. Санко не удержался и прыснул втихаря. А девчонка на пороге сморщила веснушчатый носик и выпалила:

- Чарушка казала, каб вы шпарче адзявались. Зараз па вам прыйдут.

- С превеликим удовольствием, - пробурчал осрамившийся княжич, потирая ушибленный бок. Крикнул вслед: - Своя одежа ближе к телу.

Тутошние бабы отстирали все на совесть: и штаны, и рубахи, и даже плащ. Небось, и эта колотовка* прала*, почему-то досадливо подумал Олешка. "А нехай обзываться!" - кто-то словно пристыдил росса.

Заминка произошла с лаптями. Княжич сроду не обувался в лыко*, а потому никак не мог справиться ни с подвертками*, ни с оборками*. Пришлось звать на подмогу Санко.

Едва управились, дверь снова распахнулась, и в горницу вступил утренний дед. Осмотрел отроков, довольно крякнул и поманил за собой.

 

На деревенской площади, в одночасье превратившейся в капище*, горели костры. Селяне - от мала до велика - выстроились по ее краям. Одеты пестро, празднично.

Белобородого и "чужынцев" встретили одобрительными возгласами. Это немного приободрило княжича. Он оглянулся на славона, шедшего позади, но дружок супился так, будто разжевал кислицу. Дед провел мальчиков за опашку* и велел:

- Стойце тут.

Санко, очутившись на виду, начал затравленно озираться. И дергать княжича за плащ.

- Да уймись ты! - цыкнул Олешка.

Нет, отсюда не сбежать... Куда ни кинь - боруски.

Да и зачем? Хозяева, похоже, настроены вполне миролюбиво.

И... И не все чубатые! Много и волосатых. Правда, по большей части среди стариков. Ну, и бабы, вестимо. А малышня - бритая. С потешными тонюсенькими хохолками.

И девчонки у них ничего!

У четерехголового идола распалили огонь почти в человечий рост. Крада*, не иначе. Подле суетился старый знакомый - бесноватый "вядзьмячишко". Хорь, так его, кажется, здесь кличут, припомнил Олешка. Но теперь пряди у ведуна были опрятно расчесаны и стянуты веревочкой, а сам он облачился в чистую срачицу* до пят, с красными наручами, оплечьями и подолом. Однако свинячьи глазки по-прежнему безумно бегали по сторонам.

Послышался приветственный гул.

Из общинного дома в сопровождении пышно наряженных спутников и деревенского старшины вышел недавний горделивый наездник. Рослый, статный, с тем же роскошным княжеским поясом. Но уже без накидки. И без меча. Клинок кнежа бережно нес выступавший чуть сзади белобрысый отрок, лет четырнадцати на вид. Оруженосец?

Высокие гости тоже прошли за опашку, но стали в стороне от мальчиков, не удосужив их даже взглядами.

Хорь тем временем куда-то исчез.

Над площадью медленно сгущался вечерний сумрак. Однако ослепительная колесница Дарбога не покинула Поднебесье. Небо залил кровавый багрянец. Так бывает, когда Небесный владыка сердится и грозит назавтра ненастьем. С чего б ему серчать ныне?

Княжичу вдруг сделалось жутко. Он впился взором в обгорелые облака над Полуночным кряжем. Будто надеясь получить ответ на свой вопрос. В какой-то миг ему причудилось, что там, далеко в горах, где еще, верно, бушуют зимние метели, а студенец поет заунывные песни, на башне настоятеля Академии мелькнул закатный отсверк.

Все будет хорошо, правда?

В спину россу ударили барабаны. Не звонкие, как боевые тумпаны*, а глухие, зловещие. Невидимые барабанщики стучали вразнобой. Оттого казалось, что гулкие удары разрывают душу изнутри.

Княжич сгорбился, силясь не пустить рвущееся на волю от внезапного трепета сердце.

На площади радостно зашумели: "Богумир! Богумир!"

Из сизых сумерек вынырнул беловолосый вольх: кружась, пританцовывая и размахивая посохом. Дойдя до кумира, он резко остановился. Барабаны разом смолкли. Затихли и селяне.

Невесть откуда выскочивший Хорь поднес вольху пучок травы. Взяв его в шуйцу, тот обернулся к идолу и замер с распростертыми руками. Отблески жаркого пламени заиграли на лоснящихся от пота щеках и лбу священника.

Последний луч заходящего солнца осветил один из деревянных ликов. Богумир запрокинул голову и выкрикнул ввысь:

- Влике Всебожье пославимо!

Бесноватый бухнулся рядом на колени и подхватил:

- Якоже пращуре наше молихом, трижь воспоемо славу велику роду боруску, отцем а дедом, кие во Сварзе бо суте!

Беловолосый поднял с земли огромную братину*:

- Бози пославимо, сурьи* выпиймо, тако во Сварзе бози бо суте пиют за щасте божеских внуцей!

- Гой! - грянул над площадью хор ликующих голосов.

Вольх отдал братину Хорю, и тот начал обходить по кругу присутствующих, давая отхлебнуть каждому. Принимая питье, боруски кричали: "Слава продкам!"

Олешка крикнуть не смог: сладкая водица обожгла горло, он закашлялся. Хотя и глотнул-то чуть. А Санко сжал губы и вовсе отказался брать чашу у ведуна. Тот зло глянул на дружка.

Последним отпил бородатый предводитель. И возвратил братину Богумиру.

Вольх трижды окропил землю около идола остатками сурьи. А Хорь уже спешил к нему с требой - большущим караваем. Священник пронес хлеб через краду и вернул бесноватому. И тот вновь пошел по кругу.

Боруски по очереди касались до каравая, иные бормотали что-то вполголоса. Загадывают желания, сообразил княжич. Левой рукой - себе, правой - другому, тому, за кого переживаешь. У россов был похожий обычай.

Когда Хорь приблизился к отрокам, Олешка протянул левицу* и испросил Варока: "Княже Небесный! Дозволь вернуться домой!"

Санко на сей раз противиться не стал и дотронулся до хлеба. Правой?!.

Славон мельком стрельнул глазами по княжичу и закусил губу.

- На кого ты?.. - вдохнул Олешка, осекся и почувствовал, как у него вспыхнули щеки.

Кнеж опять последним приложился к требе. Левой рукой. И держал долго.

Богумир возложил каравай в краду. Жадный огонь вмиг заглотил подношение, не оставив даже угольков. Вольх торжествующе объявил:

- Боги узяли хвяру!

- Гой! - как один отозвались селяне.

А бесноватый исступленно завыл:

- Се бо ящете... - но княжич его уже не слушал. Что, все? Неужели пронесло? Я ж говорил! Говорил!

Вокруг ликовали боруски:

- Слава Богам! Слава продкам!

Росс завертелся щенком, гоняющимся за собственным хвостом. И что дальше? Белобородый куда-то девался. Исчез и кнеж со свитой. За опашкой остались только отроки да Хорь с Богумиром.

- Да будзе свята!

И вновь грянули барабаны. Теперь звонко и весело.

 

* пугач – большой ушастый филин, воющий по ночам

* мшина - болото, поросшее мхом

* сутужина - струна, проволока

* елань - лесной луг

* могутная - здоровая, дюжая

* истобка - баня

* вой - воин

* клеть - комната в избе, обычно неотапливаемая

* пыльник - плащ, предохраняющий от пыли

* шелом - шлем

* колотовка - драчливая женщина

* прать - стирать

* лапти плетут из лыка - коры липы или ивы

* подвертки - обмотки для ног, портянки

* оборка - веревка, с помощью которой лапти крепятся к ноге

* капище - место поклонения, служения богам

* опашка - разграничительная черта при обрядах

* крада - жертвенный костер

* срачица - сорочка, рубаха

* тумпан - разновидность барабанов

* братина - большой ковш

* сурья - освященное питье

* левица - левая рука
страницы: 1.2.3.4.5.6.7.8.9. 10.11.12.13.14.15.16.17.18.19.20.21.22.23.24
Добавил: Ворон(26.06.2007) |Автор: Алексей БУЙЛО
Просмотров: 715

При использовании материалов с сайта ссылка на источник обязательна © А.БУЙЛО