Дружок, присев на корточки, водил пальцем по земле.

- Ты... - запыханно начал княжич. - А... если воротятся?!

- Нишкни! - оборвал Санко. - Накличешь. - И, прищурившись, хитро посмотрел на росса. - Не, не мороки. Гляди!

Среди камней славон нашел куток* сырой глины. В нее чеканно врезался свежий конский след.

У княжича перехватило дыхание.

Он ясно различил на отпечатке подковы до боли родной знак - вписанный в круг трилистник.

К вечеру ветряник разогнал тучи, а солнцеликий Дарбог выкрасил небесную крышу ослепительно чистой лазурью.

Друзья без устали карабкались по кручам, пытаясь настичь таинственных всадников. Но тщетно. Те как сквозь землю провалились.

Княжич опять приуныл.

Клеймо златоградской конюшни, нечаянно встреченное на горной тропке, воодушевило его. Олешка решил, что обязательно, кровь из носу, надобно догнать земляков. Догнать и расспросить: кто, откуда, какими судьбами попали на чужбину. И, может, набиться в попутчики. Свои же! Поди, тоже домой путь держат. И, знать, служивые люди, коль скакуны подкованы в княжеской кузне.

О черных призраках он уже не вспоминал. Мало ли что привидится с перепугу! И досадовал, что не выбежал на дорогу и не встретил единоплеменников. Ну, чего боялся, спрашивается?

Как назло, стежка вскоре потерялась в камнях. А вместе с ней и следы.

Санко, поразмыслив, предложил лезть напрямую - по скалам. Мол, так короче. Конные-то наверняка пошли в обход, туда, где положе. Можно обставить их и встретить на хребте.

Олешка согласился и рванул в гору чуть ли не вприскочку. Куда только усталость подевалась?!

Несмотря на крутизну, подъем вышел несложным. Правда, роздыхи приходилось устраивать чаще прежнего. И ноги быстрее наливались свинцовой усталостью. Но задор погони толкал княжича все выше и выше - по скользким камням и ненадежным осыпям.

А еще было радостно оттого, что он шел впереди. Впервые за их недолгие скитания. Он вел дружка, а не покорно плелся сзади. Он выискивал правый путь - и ни разу не ошибся!

Санко не разделял его пыл, однако послушно мирился с ролью догоняющего. Хотя и бухтел, что следовало бы передохнуть, подкрепиться, никуда треклятые россы не денутся, а то и не россы, а конокрады, или того хуже - Арборис: с ним же твой Ветерок, а у жеребца те самые подковы, забыл? Олешка весело отвечал, что своего коника учуял бы за десять верст и с закрытыми глазами, а ворам в этих краях делать нечего; то, вестимо, купцы или гонцы, с ними он завсегда договорится, его узнают и помогут.

Так и препирались, пока не вылезли на перевал.

Там и замолчали разом. Пораженные открывшейся красотой.

Перед отроками раскинулся изумрудный ковер, усыпанный пестрой сыпью первоцветов: тут тебе и янтарные жарки, и рубиновые мытники, и сапфировые горечавки. Босоркун колосил травы, и по ковру разбегались суматошные зеленые волны.

Позади, в лучах заходящего солнца, сверкали весенней свежестью дремучие ужавские леса. Змейкой вилась голубоглазая Чуня. И совсем далеко белели Полуночные горы. Неужели в обители до сих пор зима и снег?

Впрочем, и здесь было не жарко. Меж дивногорских вершин резвился неугомонный ветряник: забирался мальчишкам за шивороты, холодил щеки, щипал носы и уши. Ей-ей! Так и околеть недолго в его стылых объятьях... Не бывать тому!

Олешка беспечным стригунком* помчался по траве. Раскинул руки, запрокинул голову, бесстрашно подставляя лицо колючим торокам.

Санко с радостным гиком бросился следом, изображая лихого наездника. Обскакал княжича. И замер на бегу...

Поравнявшись с ним, росс крикнул:

- Что стал? Давай наперегонки - во-он до той горки!

- Погодь! - сумрачно осадил княжича славон.

- Что? - не понял Олешка. Его подмывало затеять какую-нибудь игру, но растерянный вид приятеля смутил и насторожил.

- Страж, похоже.

- Где? - завертелся росс. - Никого не вижу.

- Да вон! Горка твоя...

Вот еще! Обычная груда камней.

Ан нет! Прав Санко: не обычная. Будто вручную сложенная. И палка из нее какая-то торчит. С тряпочкой. Качается на ветру, точно знаки подает. Ну и что?

- Ну и что? - воскликнул Олешка.

- А то, что мимо стража за просто так не пройдешь, - огрызнулся славон. - Слово заветное знать надобно.

- Выдумываешь ты! - надменно возразил княжич. - Влегкую пройду. Что эта кучка мне сделает?

- Гмуров обидишь. А они порчу нашлют: с горы начнешь спускаться - ногу сломаешь или вовсе убьешься.

- Сказки! - сморщился Олешка.

- Может, и сказки, - опасливо согласился Санко. - А остеречься нелишне.

- И что прикажешь делать? Куковать тут до старости? Или ты слово ведаешь?

- Нет, - сокрушенно покачал головой дружок. - Но можно задобрить духов.

- Как?!

- Мы с дедом раз в Кладезных горах на стража наткнулись. Только там он поболе был. И хорунок* не одна, а три... Гуторят, так гмуры дань с людей собирают.

- И что им нужно?

- Сам поразмысли, - улыбнулся вдруг Санко.

- Да почем я знаю!

- Э-э, тетеря, солома в голове, - развеселился славон.

- Я те!.. - обиделся Олешка.

- Камни - вот что для них главное и ценное. Чем больше камушек поднесешь, тем добрее они будут.

- Всего-то? - присвистнул Олешка.

- Ага. Шукай давай. Да покрупнее!

Мальчишки разбрелись в разные стороны. В густой траве искать было трудновато. Но таки горы окрест, не равнина. Росс нашел парочку булыг размером с кулак. Хватит карликам на первое время, прыснул княжич.

Он не очень-то поверил в санкины байки, но перечить дружку не хотел. В конце концов, зря, что ли, говорят: береженого и Варок бережет.

Санко уже ждал у горки. Не маленькой вблизи - по пояс. Олешка присмотрелся: на белом лоскутке, привязанном к палке, были начертаны незнакомые письмена.

- Я первым пойду, - отважно объявил славон.

Осторожно положил свои камушки на верх купы*, громко произнес:

- Примите дар, хозяева, пропустите с миром, - и без опаски пошел дальше.

Олешка повторил обряд. И, почувствовав необъяснимое облегчение, сломя голову кинулся вдогонку за приятелем. Что б он без Санко делал?! Окажись здесь один, небось, и не обратил бы внимание на скопище гербулей. И, возможно, вправду попал бы в беду. Недотепа!

Едва друзья снова ступили на голый камень, славон радостно вскрикнул:

- Эгей, тропка! Я ж говорил! Гмуры добром платят за почтение!

Рассветный склон дивногорского хребта оказался безлесым. Ни единого деревца. Лишь редкие кусты с жесткими листочками. И о-острыми колючками!

Стежка больше смахивала на русло пересохшего ручья. Однако по ней явно хаживали. Но, судя по всему, довольно давно. Свежих следов Олешке обнаружить не удалось, как он ни старался.

Измаявшиеся отроки заночевали прямо на тропе, не разводя огня. Перекусили всухомятку на скорую руку. Расстроенный княжич, не дожевав кусок сушеного мяса, сразу двинул на боковую.

Ночью ему приснился вороненок. Не человек и не птица, серединка на половинку: лик мальчишечий, а тело в блестящих смоляных перышках, вместо рук - крылья, длинные и по-змеиному гибкие. Прилетел, сел над душой и стал таращиться на княжича. Печально так. А потом вдруг как заорет!..

От этого крика Олешка и проснулся.

Заспанное красноватое солнце только-только оторвалось от подушки облаков.

Плащи мальчиков и валуны за ночь покрылись инеем. В лучах светила изморозь казалась застывшей кровью, расплесканной по камням. Будто рядом, пока росс спал, случилась жестокая битва.

Бр-р!

Еще и потому, что было чертовски холодно.

Впрочем, Дарбог скоро пошуровал кочергой в своей печке, и с небес дыхнуло настоящим пеклом.

Чем ниже друзья спускались, тем жарче становилось идти. Сильно хотелось пить, но родничков почти не попадалось. Санко с трудом отыскал один - чахлый, с мутной невкусной водой, после которой на зубах скрипел песок.

Ветер тоже сделался сухим. И терпко пах полынью и обожженной землей.

Перед мальчиками простирались буро-зеленые холмы - земля была покрыта ими точно пупырышками.

Олешке стало совсем безотрадно. Сколько ж придется кандыбать по этой пустыне?! Тут и с голодухи помереть легче легкого - ни дичи, ни кореньев. Ау, есть кто живой? Вот завел дружок! Сам Влёс сюда телят не гонял... Лучше б на той стороне остались! Уж от борусков сховались бы. А по реке на лодочке куда как приятнее плыть...

- Глянь-ка! - закричал Санко, тыча куда-то вдаль пальцем. - Никак большак*?

Сначала росс ничего не увидел. Но, всмотревшись, действительно приметил дорогу. Едва различимую. Похожую на брошенную средь холмов веревку. Она тянулась откуда-то с восхода, а перед горами круто забирала к полдню.

- Туда нам надобно, - убежденно изрек славон.

Олешка не ответил. Поправил за плечами мешок и равнодушно последовал за дружком. Куда-нибудь кривая да вывезет...

Санко чуть не бежал, и росс начал отставать. Да куда ж ты припарил, торопыга? - разозлился княжич. Медом, что ли, этот большак обмазали?

Склон кончился, и мальчики зашагали по ровной земле.

Солнце палило нещадно. Сухая почва трескалась под ногами. Клочки тусклой от пыли травы торчали на ней как бородавки. Изнемогавший от жары пустынник* взвивал то там, то сям песчаные вихорьки. Но они умирали, не успев довершить свои причудливые танцы.

Олешка весь взмок. Но не сдавался. Еще чего! Он покажет славону... Он еще столько же пройдет... И не пикнет... Ни за что!.. Да куда ж ты?!.

Санко нетерпеливо оглянулся.

Глаза его расширились. Он бросил мешок и отчаянно замахал руками.

Что тебе надо, изверг? Олешка остановился, переводя дух.

- Беги! - завопил дружок. - Они уже близко!!!

Кто они?!

Княжич услышал сзади нарастающий топот.

Обернулся.

Похолодел.

С ближнего холма, набирая ход, спускались всадники.

Явившиеся из самого страшного его сна.

Трое. В черных одеяниях. На вороных скакунах.

Олешка завороженно глядел на плавно покачивавшихся в седлах узкоглазых наездников.

Они не спешили. Они знали, что княжич от них никуда не денется.

А он знал, что чужаки пришли за ним...

...- Да беги же, тюхряк* безмозглый! - заорал над ухом Санко.

И они побежали. Что есть мочи. Не оглядываясь. Прочь.

Без всякой надежды на спасение.

Сзади заржали кони. Всадники пришпорили скакунов. Перестук копыт стал чаще. И громче. Но...

Но их пока не схватили!

Преследователи отставали на один полет стрелы. Однако расстояние стремительно сокращалось: вороные пошли во весь опор.

Мальчишки взлетели на невысокий холмик, поросший чахлыми кустиками. Вот он большак, к которому они так стремились! Да толку-то! Что они хотели тут увидеть? Где спрятаться?

...Из-за поворота дороги в клубах пыли показалось несколько верховых.

Впереди на пегой лошадке ехал дородный мужчина в безрукавке на голое тело и широких штанах. С толстой золотой цепью на шее и в странной белой шапке, отдаленно напоминавшей повой*, какие у россов носят семейные женщины.

Разглядеть остальных Олешка не успел.

- Спасите! Помогите! - заголосил славон и, увлекая за собой княжича, кинулся к толстяку. Прямо под копыта его клячи. Та от испуга взвилась на дыбы и чуть не скинула седока.

Незнакомец в повое что-то сердито крикнул на непонятном языке. Наверное, выругался, решил росс. Уж больно свирепо тот сверкнул глазами. Но это было неважно! Лишь бы защитил от черных всадников!

Княжич ждал, что преследователи вот-вот появятся на взгорке. Но вершина холма оставалась пустой.

Двое из спутников толстяка спешились и вразвалку подошли к отрокам, разглядывая их одежку. Беззлобно, но с плохо скрываемой насмешкой.

- Лета хум! - приказал предводитель.

Лица прислужников мгновенно изменились. Мальчишек грубо подхватили под мышки и потащили куда-то назад. Только сейчас Олешка заметил за спинами конных странные решетчатые повозки. В них сидели люди: мужчины и женщины. И печально смотрели на княжича.

И тогда он все понял...

* мжа - дождь, изморось

* полуночник - здесь: северный ветер

* хижа – хилая, мокрая погода

* Додола - богиня дождя

* куль - емкость, в которую можно что-то положить; мешок

* сума - дорожный мешок из кожи, ткани

* непрока - ненадежный человек

* крадун - вор

* Навь - у россов: загробный мир, ад

* Ниян - властитель ада, повелитель мучений

* Босоркун - ветряник, горный дух, который вздымает сильный ветер

* куток - здесь: участок

* стригунок - годовалый жеребенок, которому подстригают гриву

* хорунка - флажок

* купа - груда, куча

* большак - дорога

* пустынник - ветер

* тюхряк - неповоротливый человек