Есеня уставился на кольцо.
- Он принес тебе это, да?
- Да! - передразнил Олешка. - Что еще за колодец?
Домовенок захлопал ресницами. Будто сболтнул лишку.
- А ты никому не расскажешь?
- Клянусь!
Есеня притянул княжича к себе и зашептал прямо в ухо:
- Это там, за мельницей... Кто в него глянет, может кого хошь увидеть, да. Ну, и потолковать, с кем надобно... Вот я и мыслю, да: коли его сюда кто послал, так он к этому колодцу ходил с ним лясы точить... Вот!
- Как? По-настоящему? Как мы с тобой?
- Ну, да.
- Гонишь ведь! - не поверил Олешка. Сказал он так, конечно, с умыслом. А то опять обдурят, как с Каменщиком.
- Надо очень!.. - надул губы Есеня. - И вообще, заболтался я тут с тобой... Вот твоя дверь, да!
Княжич и не заметил, как они дошли до келейки.
- Ну, чего стоишь? - нетерпеливо проворчал Есеня. - Мне итить пора. Заходи, да!
- Постой... А ты... можешь меня свести туда?
- Зачем это?
Олешка замялся:
- Хочу отца повидать. За кольцо поблагодарить.
Домовенок не ответил. Росс услышал, как он протяжно вздохнул в темноте.
- Ну... Пожалуйста!
- Ох, и влетит мне!.. Ладно, уговорил, да. Тока живо, а то у меня все дела из-за тебя стоят!
И, не дожидаясь ответа, сорвался с места:
- Бежим!
Вновь замелькали пролеты, коридоры, запорошенный снегом монастырский сад. Есеня так быстро перебирал своими короткими ножками, что Олешка едва поспевал за ним.
У входа на мельницу домовенок вдруг остановился как вкопанный. Княжич чуть не налетел на него.
- Обо всем, что увидишь - молчок, да, - без предисловий заявил Есеня. - Никому!
- Ага! - тяжело дыша от быстрого бега, ответил Олешка. - Даже Санко?
- Никому! Повторяй: иду, черным вороном лечу, кольцом качу, огнем погоняю, язык отнимаю, чтоб губами хлопал да молчал, да зубами скрежетал, ежли тайну растрепал.
- Да я и так... - попытался возразить княжич.
- Для верности! - строго велел Есеня.
Росс покорно пробубнил зарок. Домовенок довольно осклабился:
- Вот это дело, да! Пошли!
Внутри пахло плесневелой сыростью. Под ногами тревожно поскрипывали половицы, которыми был выстлан проход к мельнице.
Есеня, ухватив росса за руку, молча тянул за собой все дальше и дальше в глубь скалы.
Поначалу княжич пытался запомнить дорогу, но вскоре бросил: уследить за всеми этими поворотами и ходами было невозможно. А домовенок лишь сосредоточенно пыхтел - будто тащил не мальчика, а воз с дровами. Как он только ориентировался в этом лабиринте?!. Да еще в полной темноте!
Деревянный настил сменился твердым камнем и мелкой галькой. Под ногами теперь хлюпала вода.
Широкие в начале проходы превратились в узкие лазы. Олешка то и дело больно стукался об острые выступы. Сердце в груди рассыпалось дробью почище боевых росских барабанов. Но он старался не показывать свой страх.
И, знамо дело, сроду не признался бы, что душа у него ушла в пятки, когда впереди вспыхнул тусклый зеленоватый свет...
Они оказались в небольшой круглой пещерке - саженей пять в поперечнике.
Свет исходил от возвышавшихся то тут, то там друз*. Из прозрачных самогранников*. А стены-то! Стены были усеяны изумрудными прожилками - будто молнии на фоне черного грозового неба. С потолка и от пола навстречу друг другу тянулись наросты цвета сочных луговых трав. Лепота!
Колодец находился в дальнем углу пещеры.
Есеня подтолкнул княжича:
- Чего ждешь?
- Не знаю, - потерянно молвил Олешка.
Он почему-то испугался. А если не получится?
Мальчик заглянул в колодец и увидел свою огорошенную физиономию. Нахмурился. В ответ отражение скорчило еще более глупую гримасу.
Мальчик обернулся к домовенку:
- Ну, и что дальше?
- Камушек бери, муравец, да! И кидай в колодец.
- Где брать-то?
- Глаза разуй, да! У тебя под ногами, глянь, скока.
Росс примерился и подобрал крупный, с кулак, зеленый булыжник. Есеня ехидно заметил:
- Долго же тебе ответа придется ждать, да... Пока круги на воде улягутся.
- Так бы сразу и сказал, - обозлился Олешка. И нашел другой, поменьше. - Теперь что?
- Кидай и думай. О том, кто тебе нужен, да. Мож, и докричишься... Силенки-то небось есть, коль в монастырь попал. А?
- Что еще за силенки? - чуть не заплакал княжич, но виду, конечно, не подал. - Можешь объяснить по-человечески?
- Которые вот тут, да, - домовенок постучал себя по голове. - Да не робей ты! У тебя, бают*, особый дар. Должно получиться, да.
Эх, Светозар вот тоже все время повторяет, что у росса большие способности. Знать бы еще, какие?!. "А это, Олешка, ты должен уразуметь сам! Иначе вовек ими не овладеешь..." Сказал, как отрезал.
Эти вечные недомолвки бесили княжича.
Вон Санко - с ним давно все ясно: сущий ведун! Ему и кресала не нужно, чтобы свечку запалить: пальцами щелкнул - и готово! Олешка, как ни пытался, повторить сию вычуру* не мог. Жаль, дружка рядом нет!
И все-таки слова домовенка ободрили его.
Росс зажмурился, представил отца и швырнул камень в воду. Тот, громко хлюпнув, ушел в глубину. Олешка прильнул к колодцу. Варок всемогущий, дай ответ!
Рябь еще не утихла, а на поверхности воды проявился слабый отсвет, будто от пламенника. Княжич с трудом различил какое-то помещение. В отгороженном углу - большая копна сена. Хлев, что ли? Почему не горница во дворце?!
На сене лежал бородатый человек. Таким же Олешке давеча приснился отец - в драной рубахе и грязных портах. Он спал, широко разметав в стороны руки.
Княжич вгляделся в лицо. Варок! Откуда на бате холопское тряпье? И сеновал этот... Колодец все напутал!!!
- Тятя! - шепотом позвал Олешка, надеясь в душе, что мужчина не отзовется.
Но тот вздрогнул и... проснулся. Сел, протирая глаза кулаками, завертел удивленно головой.
- Тятя, - снова позвал княжич осипшим от волнения голосом.
- Кто тут? - глухо донеслось из колодца.
- Это я... Олешка!
- Кто? - мужчина теперь смотрел прямо на росса. Во взгляде его читалось недоумение.
- Т... твой сын, - запинаясь, выдавил мальчик.
- У меня нет сына...
Ох! У княжича отлегло от сердца. Точно какая-то ошибка! Дурацкий колодец!
- Я... я...
"Я думал, что ты мой отец", - хотел сказать Олешка, но поверхность воды враз потемнела, и он опять увидел собственное отражение. Вид у княжича был вконец обескураженный.
Отрок повернулся к домовенку и пожал плечами. Видать, переоценил свои возможности. Но - Варок! - как этот мужик похож на батюшку!
Есеня беспечно махнул рукой:
- Ну, и ладненько! В следующий раз получится, да...
Обратный путь они проделали без приключений.
У кельи домовенок, вдруг засмущавшись, сунул ладошку на прощание:
- Ежли понадоблюсь - зови, да!
- А как?
- А вот так, - закрутился он вокруг себя: - Хозяин, стань передо мной, как лист перед травой, ни черен, ни зелен, а таков, каков я; я принес тебе яичко.
- Какой же ты Хозяин? - фыркнул Олешка.
- А не скажешь - не приду, да! - надулся Есеня. - И яичко, кстати, тож не забудь...
- Договорились!
Домовенок расплылся в улыбке:
- Ну, бывай! - и, не оглядываясь, поскакал по коридору прочь.
Олешка толкнул дверь. В келье было тепло и уютно. Дрёма тотчас распахнула свои объятья. Все! Быстрее спать!.. Глаза у княжича слипались на ходу. Он скинул сапожки и тулупчик и, зевнув, полез под одеяло.
Из угла послышалась отчетливая возня.
Ну, что там еще? Олешка на цыпочках - ух, какой холодный пол! - подбежал к столу.
Черныш, как ни в чем не бывало, с важным видом расхаживал по своей клетке...
* Дрёма - сонный дух в образе доброй старушки с мягкими, ласковыми руками, с тихим, убаюкивающим голосом.
* зява - рот
* жердяй - дылда, верзила, очень высокий человек
* ванек - простак, доверчивый человек
* хвастать - здесь: рассказывать
* чаять - думать, считать
* калякать - разговаривать
* друза - группа кристаллов, наросших на одно основание
* самогранник - кристалл
* баить - говорить, болтать
* вычура - здесь: фокус